Дорогие родители! Большинство из вас имеет возможность, если нужно, обратиться к врачу. Врач знает вашего ребенка и только он может дать вам самый лучший совет. Иногда ему достаточно лишь взгляда и одного-двух вопросов, чтобы понять, что с вашим ребенком.
Настоящая книга не имеет в виду научить вас ставить диагнозы или лечить самостоятельно. Автор хочет дать вам лишь общее представление о ребенке и его нуждах. Правда, для тех родителей, которым в силу исключительных обстоятельств трудно добраться до врача, в некоторых разделах даются советы об оказании первой помощи. Лучше уж совет книги, чем никакого совета! Но нельзя надеяться только на книгу, если есть возможность получить настоящую медицинскую помощь.
Я хочу также подчеркнуть, что не следует слишком буквально понимать все, что написано в этой книге. Нет похожих детей, как нет и похожих родителей. По-разному протекают болезни у детей; различные формы в разных семьях приобретают и проблемы воспитания. Все, что я мог сделать, - это описать лишь самые общие случаи. Помните, что вы хорошо знаете вашего ребенка, а я его не знаю совсем.
О родителях
Доверяйте себе
1. Вы знаете гораздо больше, чем вам кажется.
Скоро у вас родится ребенок. Может быть, он уже родился. Вы счастливы и полны энтузиазма. Но если у вас недостаточно опыта, вы, возможно, опасаетесь, что не справитесь с уходом за ребенком. Вы наслушались разговоров о воспитании детей, вы начитались специальной литературы на эту тему, вы говорили с врачами. Проблема ухода за ребенком может показаться вам чересчур сложной. Вы выясняете, как ребенку нужны витамины и прививки. Одна знакомая говорит вам, что яйца нужно начать давать как раньше, потому что они содержат железо, а другая - что с яйцами надо подождать, потому что они вызывают диатез. Вам говорят, что ребенка можно избаловать, если часто брать его на руки, и что, наоборот, его нужно много ласкать. Одни говорят, что сказки возбуждают ребенка, а другие - что сказки благотворно влияют на детей.
Не воспринимайте слишком буквально все, что говорят вам знакомые. Не бойтесь доверять собственному здравому смыслу. Воспитание ребенка не будет сложным, если вы сами не будете его усложнять. Доверяйте своей интуиции и следуйте советам детского врача. Главное, что нужно ребенку, - ваша любовь и забота. И это гораздо ценнее, чем теоретические знания. Всякий раз, когда вы берете ребенка на руки, даже если сначала вы делаете это неуклюже, всякий раз, когда вы меняете ему пеленку, купаете его, кормите, разговариваете с ним, улыбаетесь ему, ребенок чувствует, что он принадлежит вам, а вы ему. Никто в мире, кроме вас, не может дать ему этого чувства. Вам, наверное, покажется удивительным, что при изучении методов воспитания детей ученые пришли к выводу, что хорошие, любящие родители интуитивно выбирают самые правильные решения. Более того, уверенность в своих силах - залог успеха. Будьте естественны и не бойтесь ошибок.
Родители тоже люди
2. У родителей свои нужды.
Книги об уходе за ребенком, так же как и эта книга, говорят в основном о многочисленных нуждах ребенка. Поэтому неопытные родители порой впадают в отчаяние, начитавшись о той огромной работе, которую им предстоит проделать. Им кажется, что автор стоит на стороне детей и обвиняет родителей, если что-то не ладится. Но было бы только справедливо отвести столько же страниц нуждам родителей, неудачам, с которыми они постоянно сталкиваются, их усталости, нечуткости со стороны детей, которая так больно ранит родителей. Вырастить ребенка - долгий и тяжелый труд, и у родителей также есть человеческие потребности, как и у их детей.
3. Дети бывают "легкими" и "трудными".
Известно, что дети рождаются с разными темпераментами и это не зависит от ваших желаний. Вам приходится принимать ребенка таким, какой он есть. Но у родителей также свои сложившиеся характеры, которые уже нелегко изменить. Одни родители предпочитают тихих, послушных детей и им будет трудно с энергичным и шумным ребенком. Другие легко справляются с мальчишкой-непоседой и драчуном и будут разочарованы, если их ребенок вырастет "тихоней". Родители стараются приспособиться к своему ребенку и делать для него все, что в их силах.
4. В лучшем случае вас ожидает тяжелая работа и отказ от многих удовольствий.
Работы по уходу за ребенком очень много: нужно готовить ему пищу, стирать пеленки и одежду, постоянно убирать за ним, разнимать драчунов и утешать побитых, слушать бесконечные малопонятные истории, участвовать в детских играх и читать детям книжки, которые вам совсем неинтересны, совершать утомительные прогулки по зоопарку, водить детей в школу и на детские утренники, помогать им готовить уроки, ходить на родительские собрания по вечерам, когда вы очень устали.
Вы будете тратить на детей большую часть семейного бюджета, из-за детей вы не сможете часто ходить в театр, кино, на лекции, в гости и на вечера. Вы, конечно, ни за что на свете не поменялись бы местами с бездетными родителями, но все-таки вам не хватает вашей былой свободы. Разумеется, люди становятся родителями не потому, что они хотят быть мучениками, а потому, что любят детей и видят в них плоть от плоти своей. Они любят детей еще и потому, что в детстве их тоже любили их родители. Забота о детях, наблюдение за их развитием дают многим родителям, несмотря на тяжелый труд, самое большое удовлетворение в жизни, особенно, если в результате из ребенка получается прекрасный человек. Дети - наши создания, залог нашего бессмертия. Все другие достижения в нашей жизни не идут ни в какое сравнение со счастьем видеть, как из наших детей вырастают достойные люди.
5. Не нужно слишком много жертв.
Некоторые молодые родители считают, что они должны полностью отказаться от своей свободы и всех удовольствий просто из принципа, а не из практических соображений. Даже, улизнув из дома, когда представляется возможность, чтобы получить какое-то удовольствие, они чувствуют себя слишком виноватыми. Такие чувства, но в меньшей степени, естественны для всех родителей в первые недели после рождения ребенка: все так ново и вы не можете думать ни о чем другом. Но слишком большое самопожертвование не принесет пользы ни вам, ни ребенку. Если родители целиком заняты только своим ребенком, постоянно беспокоятся только о нем, они становятся неинтересны для окружающих и даже друг для друга. Они жалуются, что заключены в четырех стенах из-за ребенка, хотя виноваты в этом сами. Они невольно чувствуют некоторую неприязнь к своему ребенку, хотя он и не требовал стольких жертв. В результате такие родители слишком много ждут от ребенка в благодарность за свои труды. Нужно постараться не впадать в крайности. Необходимо честно выполнять свои родительские обязанности, но и не лишать себя таких удовольствий, которые не повредят вашему ребенку. Тогда вы сможете больше любить своего ребенка и с большим удовольствием проявлять к нему свою любовь.
Доктора Бенджамина Спока называют реформатором. В 1946 году американский педиатр выпустил книгу «Ребенок и уход за ним», ставшую бестселлером и перевернувшую представление родителей о воспитании детей. О методиках Спока до сих пор спорят. Так в чем же их суть и за что мамы со всего мира так любят книги американского доктора?
«Ребенок – не черновик человека» , - именно это заявление лежит в основе методики воспитания Бенджамина Спока. Он всегда пытался донести до родителей простую мысль: каждый малыш – личность, мнение которой нужно уважать, именно поэтому доктор в первую очередь призывает не наказывать детей, а договариваться с ними.
«В тот момент, когда вы даете понять ребенку, что он самый исключительный малыш на свете, это насыщает его дух тем же образом, что и молоко - его тело» , - говорит доктор.
Иными словами, любовь – основа всего воспитательного процесса, и нужно постоянно демонстрировать малышу эту .
Детей в возрасте до трех месяцев, по совету доктора Спока, надо чаще брать на руки – убаюкивать, ласкать, часто пеленать. Сегодня эту позицию оспаривают многие психологи, но американский педиатр был уверен: малыш вырастет послушным только в том случае, если будет в этот период развития физически чувствовать близость с родителями.
Когда же ребенку исполняется три месяца, его психика меняется. По мнению Спока, в этом возрасте малыша нужно начинать приучать к самостоятельности – оставлять одного в кроватке, учить засыпать без родителей, кормить не по часам, а тогда, когда ребенок просит есть. При этом очень важно уметь отличать желания и потребности детей от капризов. По мнению Спока, желания надо уважать и удовлетворять, а капризы – игнорировать. «Хочу играть», - это желание, «Хочу играть такой же точно куклой, как у соседской девочки, поэтому купи мне ее», - это уже каприз.
А еще Спок уверен, что детям не стоит запрещать слишком много. Если ребенок раскидывает пуговицы по дому, то, вероятно, он создает из них какой-то свой сказочный мир, и препятствовать этому – тормозить развитие фантазии и воображения у ребенка. Запрещать нужно лишь то, что в самом деле опасно – перебегать через дорогу на красный свет, подходить близко к огню, смотреть страшные фильмы перед сном. Если же окружить ребенка сплошь запретами, то, повзрослев, он продолжит запрещать себе многие вещи, и это негативно скажется на развитии личности ребенка.
Самый же сложный возраст, по мнению Спока, начинается у ребенка в три года – именно в этот период малыш начинает проявлять негативные черты характера, в том числе – упрямство.
Критики теории Спока осуждали американского доктора за то, что тот, якобы, учил родителей не обращать внимание на детские слезы. На самом же деле, Спок разработал целую систему советов, как стоит успокаивать ребенка, когда причиной слез становятся капризы и упрямство, а не потребности, но при этом сделать это так, чтобы замечания не были похожи на запреты.
Придумать важное дело, ради которого стоит отложить плач: «Давай ты потом поплачешь, а то скоро стемнеет и мы не успеем сходить в магазин».
Предложить плакать тише, чтобы не разбудить папу, бабушку или даже котика.
Попробовать отвлечь ребенка от и, не обращая внимания на слезы, предложить попить чая или посмотреть, как распускаются листочки на деревьях. Еще один хороший способ – переключить внимание малыша на что-то другое: «У тебя ресничка выпала, давай, ее уберем, а то она мешает плакать».
Проговорить вслух проблему из-за которой ребенок плачет: «Я понимаю, что ты расстроился из-за того, что мы не купили тебе машинку, но купить ее сейчас мы не можем».
Предложить лекарство от плохого настроения. Таким лекарством может быть любая вкусная мелочь – мармеладка, печенька. Главное, чтобы ребенок понимал: если лекарство не поможет, ему его больше не дадут, тогда он будет вынужден подыгрывать и успокаиваться.
Помимо принципов воспитания, доктор Спок разработал и несколько методик развития ребенка. Вот несколько игр, предложенных Споком. Их, к слову, активно используют во многих развивающих центрах.
Предложите ребенку порисовать вместе с ним. Нарисуйте двор, домик, кошку на окне, дым из трубы, собачку в будке, а потом предложите малышу повторить рисунок. Важно, чтобы он вспомнил и отобразил как можно больше деталей – и собачку, и дым, и кошку. Если у него это не получилось, то вместе поищите ошибки и потом дорисуйте картинку.
Постоянно предлагайте ребенку отгадывать, что за звук раздался рядом с ним: мама хлопнула дверцей духовки или холодильника, мама включила фен или миксер. Ребенок таким образом научится внимательно слушать окружающие звуки, концентрироваться на них и будет лучше воспринимать звуковую информацию.
Чтобы развить речь ребенка, Спок предлагает простейший метод – просто чаще с малышом разговаривать. Чем богаче и красноречивее будет речь родителей, тем лучше будет разговаривать ребенок.
В присутствии малыша маме и папе следует вслух комментировать все свои действия: «Сейчас мы почистим картошечку, сварим ее, приготовим из нее пюре, вот берем первую картофелину – красивая, круглая». Со стороны это, возможно, выглядит странно, но ребенок таким образом запоминает все, что говорят родители.
Развитие мелкой моторики – залог правильного развития ребенка. По крайней мере, именно так считал доктор Спок и предлагал очень простую игру: в миску с крупой нужно спрятать всякие мелкие предметы и предложить малышу отыскивать их и угадывать, не вынимая. В этот момент мама может что-то готовить и заниматься своими делами на кухне, ребенок же при этом будет занят, увлечен, и при этом будет тренировать мелкую моторику.
Хорошая речь, зрительная память, способность быстро воспринимать информацию на слух – вот основные качества, которые необходимо развить в ребенке, по мнению доктора. При этом проявлять любовь, но не ограничивать малыша в самостоятельности и не окружать запретами. Все это поможет избежать проблем с воспитанием ребенка. Проведя собственное исследование, Спок заметил, что послушные дети болеют реже, чем непослушные, а непослушными они становятся от того, что им не хватает любви и внимания.
Юлия Шершакова
14 июля 1946 года на полках книжных магазинов Америки появилась книга Бенджамина Спока «Уход за ребенком в духе здравого смысла». На заре третьего тысячелетия вряд ли найдется мама, которая не знает, что ребенка не следует туго пеленать и не обязательно кормить по расписанию. Но в середине XX века эти «странные» советы доктора Спока стали настоящей сенсацией..
«Уход за ребенком в духе здравого смысла» — так называлась книга, которая взбудоражила весь мир, а в США по популярности заняла второе место после Библии и стала настольной книгой молодых родителей. За 55 лет «Ребенок… «выдержал шесть переизданий, был переведен на 42 языка, включая урду (Иран и часть Афганистана), тайский (Таиланд) и тамильский (Шри-Ланка), а общий тираж книги уже превысил 50 миллионов экземпляров.
Будущий советчик всех молодых родителей родился в 1903 году в Нью-Хейвене (штат Коннектикут, США) в семье преуспевающего юриста. Спок, переиначенное голландское Спаак, — это родовое имя семьи переселенцев, обосновавшихся в долине реки Гудзон. Мать Бенджамина Милдред-Луиз, женщина строгая и властная, привыкшая скрывать свои чувства, была воплощением пуританства. Одним из главных авторитетов по «детским вопросам» в Америке считался тогда доктор Джон Уотсон. «Никогда, ни за что не целуйте своего ребенка», — строго наказывал он молодым родителям в книге «Психологическое воспитание младенца и ребенка». Похоже, Милдред-Луиз была прилежной ученицей Уотсона.
Спок первым стал использовать психоанализ, чтобы понять нужды детей
К тому же педагогический арсенал тогдашних родителей, по выражению газеты «Бостон Глоб», состоял из «закоснелых пособий, суждений, унаследованных от викторианской эры, поучений бабок и доброжелательных, но не всегда грамотных советов соседок, свекровей и тещ». В знак протеста против методов воспитания, практиковавшихся, в частности, и в его семье, расставшись с детством, Бенджамин Спок и написал свою книгу.
Для большинства американских пап и мам новое «пособие» словно распахнуло окно из душной комнаты в мир запахов и красок. Даже Милдред-Луиз, прочтя сочинение сына, сказала: «Что ж, Бенни, на мой взгляд, весьма недурно». А молодые мамы читали «Ребенка» как бестселлер. «У меня такое чувство, — признавалась в письме автору одна из читательниц, — будто вы разговариваете со мной, а главное — считаете меня разумным существом…».
Старшему из шести детей в семье, Бенджамину пришлось во всей полноте узнать, что такое заботы няньки. «Сколько же пеленок я сменил, сколько бутылочек с сосками поднес!» — рассказывал он о собственном детстве. Не удивительно, что Спок сочувствовал матерям. А оказавшись на войне в качестве психиатра, он был потрясен тем, как цинично она сводит все родительские усилия на нет.
До 40 млн детей, рождённых в 1950—1960-е гг, воспитывались «по Споку"
В 1943 году он начал книгу об уходе за детьми «в духе здравого смысла»: «Некоторые молодые родители считают, что они должны отказаться от всех удовольствий просто из принципа, а не из практических соображений. Но слишком большое самопожертвование не принесет пользы ни вам, ни ребенку. Если родители слишком заняты только своим ребенком, постоянно беспокоятся только о нем, они становятся неинтересны для окружающих и даже друг для друга…».
Именно здравый смысл должен стать основой детского воспитания, утверждал доктор Спок: «Если дитя плачет, утешьте или накормите его, пусть даже будет нарушен график кормления. Но не надо бросаться к младенцу стремглав, едва он захнычет. Если же ребенок не может или не хочет чего-то делать, не заставляйте его…».
Почитатели Бенджамина Спока утверждают, что книга «Ребенок и уход за ним», написанная в эпоху президентства Франклина Рузвельта, отразила здравый смысл рузвельтовского «нового курса», который помог Америке не только выжить в тяжелых испытаниях XX века, но и стать сильнейшей державой в мире. Противники же воспитания «по-споковски» считали, что он поколебал христианские устои общества: «Библия учит, что человек изначально порочен. Все несут на себе проклятие первородного греха. Спок отказался от христианской парадигмы. Методы воспитания, предложенные доктором, основывались на разрешении ребенку как можно большего».
Сам Бенджамин Спок говорил, что постарался воплотить в жизнь идеи двух крупных мыслителей начала XX столетия — основателя психоанализа Зигмунда Фрейда, а также американского философа и просветителя Джона Дьюи, полагавших, что «вовсе не обязательно загонять детей во взрослую жизнь с помощью дисциплинарных методов — они вполне могут стать взрослыми по собственной воле». Дети, воспитанные в соответствии с советами доктора Спока, продемонстрировали характер уже в 60-х, выйдя на акции протеста против войны во Вьетнаме. Да и сам доктор с первых же дней войны начал выступать против нее. Респектабельному медику это грозило серьезными неприятностями, но он сознательно пошел на риск: «Нет смысла растить детей, чтобы потом позволить им заживо сгорать». В 1968 году Бенджамина Спока признали виновным в преступном пособничестве молодым людям, уклоняющимся от призыва в вооруженные силы Соединенных Штатов. Доктору грозили два года тюрьмы, однако апелляционный суд отменил приговор.
В СССР книга Спока вышла в 1956 году и произвела настоящую революцию
В целом, материнское воспитание сказалось на «взрослой жизни» доктора Спока. «Я никогда не целовал своих сыновей», — говорил он. И дети, видимо, очень страдали. Младший, Джон, признавался, что чувствовал себя брошенным. Старший, Майкл, тоже был не в восторге от отцовской педагогики: «Наш Бен всегда мыслил крайними категориями. У него все было или только плохим, или только хорошим… И уж если я делал что-нибудь не так, то всегда мог в полной мере почувствовать, насколько неодобрительно относится отец к моему поступку».
Не сложились отношения у доктора и с матерью его детей — Джейн. По свидетельству людей, близких семейству Споков, она была его первой помощницей в подготовке книги, но все время чувствовала себя недооцененной. Душевный дискомфорт вылился в алкоголизм Джейн, что разрушило брак окончательно. В 1975 году супруги развелись, и вскоре спутницей Спока стала Мэри Морган — женщина на 40 лет моложе его.
Страшный удар произошел в 1983 году, когда в возрасте 22 лет покончил с собой внук Спока Питер, и всем членам семьи казалось, будто доктор винит их в том, что не обратили внимания на депрессию, толкнувшую парня на гибельный шаг. О том, как Бенджамин Спок переживал случившееся, можно судить по его словам: «Работу, карьеру нам нужно отодвинуть на второй план, чтобы дела не были для нас превыше всего, чтобы не отнимали столько времени, лишая возможности общаться с семьей…»
Доктор Спок баллотировался на пост президента США в 1972 году
Умер Бенджамин Спок в своем доме в Сан-Диего, перенеся незадолго до смерти сердечный приступ, инсульт и шесть тяжелых пневмоний. Ему предлагали госпитализацию, но Мэри, зная, что муж вне дома не проживет и двух недель, на это не согласилась. Счета за медицинский уход на дому достигали 16 тысяч долларов в месяц. С учетом того, что годовой бюджет семьи составлял около 100 тысяч долларов, оплачивать такие счета не было возможности. Поэтому Мэри Морган обратилась за помощью к друзьям и знакомым. Когда об этом сообщила пресса, на имя Бенджамина Спока пошли письма и денежные переводы.
«Я всей душой ненавижу атмосферу казенных похорон, — писал доктор в своих мемуарах «Спок о Споке». — Ненавижу затемненную комнату, людей с вытянутыми лицами, молчащих, перешептывающихся или шмыгающих носом, помощников распорядителя, безуспешно пытающихся изобразить скорбь… Мой идеал — негритянские похороны в духе Нового Орлеана, когда друзья идут, пританцовывая, змейкой под звуки джаз-банда».
Benjamin McLane Spock ; 2 мая 1903 года , Нью-Хейвен , Коннектикут , США - 15 марта 1998 года , Ла-Хойя , Калифорния , США) - известный американский педиатр , автор книги «Ребёнок и уход за ним», изданной в 1946 году и ставшей одним из крупнейших бестселлеров в истории США. Его революционный призыв к родителям был «вы знаете гораздо больше, чем вам кажется». Спок был первым педиатром, изучавшим психоанализ с целью попытки понимания нужд детей в рамках развития семейных отношений. Его идеи о воспитании детей повлияли на несколько поколений родителей, сделав их более гибкими и нежными по отношению к своим детям, заставив их относиться к своим детям как к личностям, в то время как общепринятым мнением было то, что воспитание ребёнка должно быть сфокусировано на выработке дисциплины.Бенджамин Спок родился 2 мая 1903 года в городе Нью-Хейвен , Коннектикут в семье успешного адвоката нидерландского происхождения Айвза Спока и домохозяйки Милдред Луизы (Стоутон) Спок . В семье было шестеро детей. Бенджамин был старшим, поэтому с самого детства он привык заботиться о детях.
Окончив школу, Спок поступил в Йельский университет , где он вначале изучал английский язык и литературу, а также увлекался спортом. Учитывая его рост (189 см) и отличные физические данные, Бена вскоре приняли в университетскую команду гребцов (академическая гребля , восьмёрка), чье выступление на Олимпийских играх 1924 года в Париже принесло Соединенным Штатам золотую медаль. Бенджамин Спок стал олимпийским чемпионом .
Несмотря на отличные результаты в спорте и неплохие познания в области филологии, Спок выбирает своим призванием медицину. «Неосознанная тяга к медицине» победила: проучившись несколько лет на медицинских факультетах Йельского и Колумбийского университетов, Спок в 1929 году стал врачом.
Активным оппонентом Бенджамина Спока был советский доктор Леонид Рошаль . В частности, он предостерегал от сна на груди, так как в последнем случае возможен риск смерти от механической асфиксии .
Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
.jpg)
